Клуб бывших шичибукаев или Как видеть правильные сны

[Они Сэйо]

Похоже, скоро я устроюсь на работу (опять-опять, ну да).
Следовательно, у меня будет мало времени (если оно будет вообще) зависать тут. Поэтому, Они решила не просто выложить очередной срез жизни или мысли по поводу (если кому интересно я пишу два фанфика по Сейлормун по своим же заявкам, да, знаю - махровый идиотизм), но впервые (если не считать стихи) опубликовать на просторах даяри фанфик! Почему не на Фикбуке как обычно? Причина одна и она очень простая. С другой стороны, здесь мало кто ходит, а постоянный читатель у меня и вовсе один, так что вот. Первая ласточка.
Написано сразу после поездки в Новочебоксарск в марте. И хоть я была с сестрой, а до Нового можно и пешком дойти (вот как он близко!) пока ехала разложила весь текст! И он почти не менялся с тех пор!
А история возникновения такая. Я пишу гендерсвич (да, как ни силилась - название не придумала), большой текст с кучей глав, которые создаются в разнобой. Многие опорные отрезки задуманы, но ни в рукописном виде, ни в печатном не реализованы. И вот в этот Ванписовский цветник необъяснимым образом пританцевал Донкихот Дофламинго. До которого, я, к слову, не досмотрела. Причина появления этого чуда-юда в тексте? О-о-о, это отдельная песня, и если я сейчас начну выдавать трели - до вечера не управлюсь! Данная же работа появилась потому, что видимо из-за того, что персонаж толком незнаком и к его внешнему облику привычки нет, я просто не могу запомнить во что он одевается! Помню туфли, ЭТО РОЗОВОЕ и... вроде бриджи? По этой причине отправилась куда? Правильно - на викию смотреть канонный облик! А там... Вынесли тебя таки, Дофлачка!

та самая картинка

И меня понесло.

Название: Клуб бывших шичибукаев или Как видеть правильные сны
Фандом: One Piece
Рейтинг: G (на самом деле чуть больше, но спасибо чупа-чупс-цензуре! Выбирайте Чупа-чупсы Нового Мира! Чупа-чупсы Нового Мира - и вы культурны, вооружены и опасны! Чупа-чупсы Нового Мира - с нами не сравниться никто!)
Персонажи: Крокодайл, Дофламинго
Жанр: разговоры?
Размер: мини
Содержание: Эм, очевидно из названия.
Предупреждение: Автор не знает о чем пишет.



- Кто здесь?
В интонации Донкихота Дофламинго нет ни капли страха или беспокойства. А кому-то определенно надоело жить! Посторонний скрип вырвал из отрешенной мимикрии под огромное полосатое бревно – он лежал на спине, скованный по рукам и ногам.
Ответа не последовало. За скрипом последовал звук шагов прямо у самого лица, сопровождающийся ощущением, что совсем близко движется нечто большое. Разве бывает так, что слышишь не постепенно приближающуюся чужую поступь, а вот так – сразу рядом? Еще как бывает, когда знаешь о ком речь!
Показалось или что-то грузно опустилось рядом? К звукам присовокупились резкий запах одеколона и табака.
Чувство опасности никогда не подводило. Неприятности следует встречать стоя на обеих ногах, а не валяясь на лопатках. Экс-шичибукай дернулся, намереваясь подняться, но его немедленно перехватили, вжав в пол правое плечо.
- Не дергайся! – произнес глубокий низкий голос. И добавил чуть насмешливо: – Здравствуй, Дофламинго.
- Крокодилина! – воскликнул тот.
- Говори тише.
- А если нет?! – разъехался оскал на лице Дофламинго.
- Я уйду сейчас. И ты не узнаешь, зачем я приходил, – веско ответили ему.
- Ясно зачем – поржать, – но громкость всё же убавил.
- Хорошего ты обо мне мнения, – голос сыто улыбался. А Дофламинго подумал, что если бы целью были насмешки, то Крокодайл звал бы не иначе как «петух ощипанный» или что-то в этом роде. А по имени...
- Я правильного мнения. А чего тогда приперся? Ты же меня терпеть не можешь!
Скованный пират пытается извернуться, запрокинуть голову и рассмотреть собеседника, но всё что он видит – густую тень и больше ничего.
- Не извивайся. Я как услышал – сразу к тебе. Дай, думаю, гляну как он там. И оказался прав – без сутенерских перьев ты куда менее противен. Положительно, черный и белый – твои цвета!
Дофламинго решил плюнуть на внезапно образовавшуюся возможность перекинуться словом с кем-то помимо флотских и постоять за себя. Если надо – забодать до смерти!
- Не кипятись. Не удержался, – выразил сожаление голос. – Я к тебе с предложением.
- Валяй! Я весь внимание, – снизошел бывший король Дресс Розы, хотя чувствовал, что оппонент буквально нависает над ним.
- Я предлагаю тебе вступить в клуб бывших шичибукаев, вынесенных Мугиварой.
- Хо! – воскликнул заключенный и каркающе рассмеялся. – Значит, слухи правдивы!
В темноте усмехнулись.
- Ты не очень-то радуйся.
Но на мистере Донкихот уже вовсю красовалась маниакальная улыбка.
- Ты, я... А какая тебе с этого выгода?
- Если верны мои источники, то еще и Мория, – ответил Крокодайл. – Выгода? Я претендую на звание председателя клуба вынесенных. Выступаю, так сказать, как отец-основатель и первый в списке.
Дофламинго ржет – он подобной бредятины не ожидал.
- Кто по башке дал, что ты до этого дошел, а, сволочь глумливая?
- Тот же, кто и тебе, – усмехается голос сэра. Правой щеки лежащего касается что-то горячее и сухое. Дофламинго знает, что это должна быть рука, но почему-то не верит. Наверное потому, что не видит ни саму ладонь, ни ее обладателя. Он пытается отстраниться, но с наименьшими потерями для личной гордости. Всё-таки не хочется на ужа (тем паче – червя) на сковородке походить.
- Я здесь, чтобы выразить свое сочувствие, – снисходит до объяснений Крокодайл, проводя пальцем по скуле избегающего его прикосновений Дофламинго.
- Чего?.. – опешил последний.
- Кто же тебя поймет, как не я? Мне же тебя до слез жалко!
Джокер понимает, что шут его знает, как там всё было в далекой Алабасте, но головой Крокодайл в свое время точно сильнее приложился. Чужие пальцы на лице раздражают неимоверно, а то, что ему собрались сострадать, прямо-таки выводит из себя! А еще Дофламинго неожиданно для себя понимает, что сейчас фактически полностью беспомощен! Как какой-нибудь пухлощекий младенчик!! И Крокодайл знает, что он знает – самодовольная усмешка разве что песчаной взвесью не парит в воздухе. Упивается властью, собака! Забытое и старательно спрятанное в самых дальних уголках души и памяти бессилие, искренне хмурит брови, решает если что отгрызть чужой палец и многозначительно сжимает зубы в еще более ожесточенном оскале.
Но рука Крокодайла, которого с какого-то ляда именовали «сэр», замерла на болезненно сведенной щеке – и ни с места. Будто... ждет? Не пользуется властью? Просто лежит... просто касается...
Дофламинго медленно остывает.
- Перебесился? – сухим тоном натуралиста, изучающего некую экзотическую гадину, интересуется хриплый низкий голос. – Хотя погоди, – рука нащупывает одну из гематом и с силой вдавливает. Больно – хоть кричи. Хорошее место выбрал, засранец! – Это тебе за «глумливую сволочь». На «крокодилину» я не обижаюсь, что поделаешь – похож. Я же к тебе со всей душой!
- Посочувствовать? – переведя дух и облизнув пересохшие и разбитые губы, спросил Дофламинго.
- Да. Я же всё это прошел. Провал, потерю всяких плюшек, тюрьму. Я очень понимаю то чувство, когда всё идет под откос. Кажется, ничего не должно случиться. Что такая мелочь не помешает. Но соринка угодила в идеальный механизм и ты уже ничего не можешь сделать. Лежишь себе со всей гаммой ощущений выбитого матраса и изучаешь небушко.
- Почему я тебя не вижу? – старается не думать о словах Крокодайла и о том, как тот неожиданно осторожно поглаживает его лицо.
- В кайросеки здесь только ты. Я не хочу, чтобы меня видели. И меня не увидят.
- А что один пришел? Где этот твой лысый?
- Не ревнуй, – отмахивается голос.
- Значит... ты, я и Мория организуем клуб? Будем плакаться друг другу в жилетку, говорить как нам плохо и как было хорошо, пока... Слушай, я слышал, что Мория мертв.
- Не думаю, что его это остановит, – усмехается Крокодайл.
Дофламинго его в этом поддерживает и спохватывается:
- Руку убери! Мне тут говорили, что ты одним прикосновением можешь убить, правда, что ли?
- Правда, – в голосе почти слышно: «И что ты сделаешь?» – Хочешь, по доброте душевной ранку какую-нибудь подсушу?
- Отвали! – мотает головой скованный, но назойливая рука возвращается снова.
- А знаешь, – теперь пальцы осторожно обводят оправу очков, а голос прямо сочится самодовольством, – мне всегда было любопытно: что у тебя под этими стеклышками?
Дофламинго весь подбирается, сжимается как пружина, улыбка становится особенно злой. Потому что, потому...
- Может, покажешь? – невинно интересуется Крокодайл.
- Сейчас, – выдыхает теперь уже не розоперый пират. – Только руки из карманов выну.
Крокодайл тихо смеется.
- Чувство юмора тебе пригодится. Расслабься! – сухие пальцы по-свойски треплют щеку.
- С чего бы?
- Не стану я с тебя очки стаскивать. Это будет нечестно – вон тебя как спеленали. Любо-дорого!
Дофламинго как может старается изобразить ироничную гримасу – с чего бы такому типу как Крокодайл интересоваться призрачными материями вроде справедливости и чужого достоинства?
А тот добавляет:
- Вот в следующий раз встретимся – и покажешь зенки свои бесстыжие. Сам. А знаешь... мне ведь даже в тюрьме оставили крюк...
- А что под крюком? – оживляется вынужденный терпеть этот голос из ниоткуда арестант.
- Да было бы на что смотреть... – тянет другой бывший шичибукай. – Я к тому, что единственная привилегия за годы работы на правительство – шляться по застенкам в любимых аксессуарах!
Теперь глухой смех Крокодайла похож на кашель и будто засыпан песком.
- Хорошо, что я при Маринфорде не повелся на твою веселую рожу, да? Твои люди или в тюрьме или... того.
Нет, он всё-таки издевается!
- А я так понимаю, мне поздно проситься под твоё крылышко, Крокодильчег?
- Угу. Я бы перестал тебя уважать, – сказано с насмешкой, но... Серьезно?
- Ничего, – продолжает сэр. – Посидишь в Импел Дауне. Скорее всего, на шестом уровне. Там спокойно, относительно тихо. Лично проверял. Из минусов – потолки не твоего формата, но тут уж не обессудь! Да ты и привык уж, наверное, птица сутулая. Отдохнешь от суеты месячишко-другой, приведешь в порядок мысли, разложишь всё по полочкам...
- Ты говоришь о подводном аде, как о санатории! – перебивает Дофламинго.
- А почему нет? – удивляется прокуренный голос. – Посиди, продумай перспективы, учти промахи и со свежими силами – на приступ новых вершин!
- Что-то не припомню, чтобы после тюряги кто-то поднимался...
- Хм. Был один клоун в Ист Блю, который прикидывался пиратом... Вру. Был в Ист Блю клоун, а после отсидки стал шичибукаем! Нам ли с тобой размениваться на подобные мелочи и вновь напяливать ошейник?
Дофламинго тем временем невольно задумался: посидеть несколько месяцев – это можно, но...
А бывший узник очень известной тюрьмы тем временем рисовал перспективы:
- На Импел Даун много наветов, а россказни плетут те, кто там ни разу не был. Ты у нас бывший шичибукай, так что личные апартаменты, шестой этаж, считая сверху. А там глядишь загар с рожи слезет – на человека будешь похож! И если я чего-то понимаю в пиратской жизни, то для тебя там и вправду – скорее курорт. Не волнуйся, даже ко мне с моей достаточно спокойной репутацией и многолетним ореолом героя Алабасты старались не соваться, а уж к тебе... Здесь, за пределами этой твоей клетки, почти всё пропитано страхом. Догадываешься с кого они трясутся?.. Скован. Связан. Под замком. Кайросеки. А запах животного ужаса прямо в нос бьет!
- Умеешь поднять настроение, Кроки! – слова Крокодайла не могли не польстить самолюбию. – Да еще и говоришь о каталажке в духе рекламного проспекта: «Персонал нашего дома отдыха окружит вас вниманием и заботой. (Сверху фыркнули) Руководство лечебно-оздоровительного учреждения «Импел Даун» постоянно проводит чуткий контроль качества оказываемых услуг и неусыпно следит за уровнем сервиса. Уютные номера, отзывчивые сотрудники и сформировавшаяся за годы клиентура, позволит почувствовать себя в компании добрых друзей. (Чуть более громкое фырканье) У нас лучше, чем дома! И не забудьте – бесплатное питание и спа-процедуры!..»
- Спа я тебе гарантирую! – подтвердил Крокодайл и разразился знаменитым протяжным смехом.
Его пальцы почти ласково прошлись по щеке, огладили брови. Дофламинго уже не сопротивлялся. Как-то само собой вспомнилось, что последний, кто проявлял к нему такого рода нежность была мама. После... После случилось много всего, да если уж начистоту, и не подпускал к себе так близко, не позволял подобного обращения. «Телячьи нежности». А теперь, не имея толком возможности отбиться... Пожалуй, даже приятно...
- Ладно. Считай уговорил, ящер пустынный! Несколько месяцев – не вопрос, потерплю. Но кто потом меня выпустит? Это ж Импел, мать его, Даун! Оттуда не сбегают!
- Да ну? – вежливо удивился второй вынесенный шичибукай.
- Ох, а ведь и правда, забыл...
- А теперь слушай меня внимательно, Дофламинго, – палец беспардонно нажал на кончик длинного носа. Мистер Донкихот послушно навострил уши. – Равновесие сил в мире – это колосс на глиняных ногах. Не секрет, что каждая собака считает себя правой и тянет одеяло на себя. А сейчас время задать себе вопрос: почему ты здесь? Из-за широко улыбающегося пацана с плаката? Нет.
- Из-за... – начал было Дофламинго, но его перебили.
- Нет! – обрубил Крокодайл и, словно бы собравшись с мыслями, продолжил: – Всё это началось задолго до того, как Манки Ди Луффи вышел в море. Ты заварил кашу сам. Как и я. Всё последующее – следствие. Дозор и верхушка просто не понимают.
- Просвети, – хриплый голос почти поет.
- Ты, я, Гекко Мория и даже эта рыба кудрявая пошли в шичибукаи не оттого, что нам шибко хотелось резать-убивать пиратишек или спасать пресловутое «мирное население» и их скарб. Я не в курсе мотивов Джинбея, но мы трое явно не мечтали оставаться цепными псами до конца жизни, а уж наши истинные планы были далеки от человеколюбия.
Дофламинго лыбится, полностью оправдывая карточное прозвище.
- Правительство использовало нас, мы использовали правительство. Изнутри развалить что-либо проще – это любой скажет. Шичибукай – тоже сила, а уже минимум трое оказались... с гнильцой. Я не знаю какова твоя конечная цель, но мне ясно одно: мир в том виде, в котором он сейчас существует, тебе не нужен. Семерка великих... меняется как перчатки. Катализатор в соломенной шляпе весело скачет по миру, а колосс весь в трещинах. В команде Шляпы есть женщина, которая обладает знаниями о том, как успешно обрушить систему, а в сочетании с самим Манки Ди Луффи... Я даю существующему порядку меньше года.
- Женщина?.. – гадостно улыбается Донкихот. – Была твоя?
- Твоя язвительность до добра не доведет, – на несколько секунд зажимают пальцами длинный нос – хмурый контрудар.
- А тебя – курение, – гнусаво парирует узник и высовывает язык.
Крокодайл замолчал, будто спохватился, и заметил в сторону:
- Ты меня понял, фламинго бесперое? Покукуешь недолго в острогах, а потом свалишься всем на голову, этакий нежданчик, во время финальной раздачи пряников. Всё равно что проигнорировать долгую подготовку к вечеринке, а потом в наглую заявиться на сам праздник.
«Очень по-нашему», – ухмыляется «бесперый».
- Я тут всё в вопросах, песочек ты мой ненаглядный: чего ты мою харю прекрасную всё теребишь? Любишь несказанно? И чего так резко прекратил?
- Сил нет – люблю. Свиньям бы ее скормить! – ржет сэр. – Я ж тебе болезному сопереживаю! Лежит бедный кверху брюшком – ни нос почесать, ни ухо...
- Вот у меня сейчас кое-что зачесалось...
- Иди туда сам, – отвечают Дофламинго, почти дружелюбно добавляя: – И чеши.
- Я согласен! – вдруг шепотом воскликнул последний разжалованный шичибукай.
- С чем? – не понял низкий голос.
- Ты будешь почетным председателем «Клуба бывших шичибукаев, вынесенных Мугиварой»! Оказал моральную поддержку, мне прям захотелось самому бежать и быстрей в каком-нибудь подземелье с решеткой закрыться! Уже лежу и вижу, как там газетки читаю, ногой качая! Да еще за ушком почесал! Признаю: как глава клуба – ты просто золото! К Мории также приходил? Может, еще кормил с ложечки, сказки рассказывал?
- Я в тюрьме тогда сидел... – послышался вздох. По блондинистым патлам пару раз провели рукой. – Хороший мальчик, но сумасшедший. Это не всё, кстати.
Раздался шорох.
- Я подумал дисковый не подойдет, а ни фламинго, ни петушка не нашлось... – продолжил Крокодайл.
- Ты о чем?
- Ты же не куришь...
- Я бросил! – гордо пропел заключенный.
- Леденец на палочке. Чупа-чупс. Будешь?
Перед хитрыми очками замаячил шарик на небольшой шпажке.
- Опять издеваешься, да? – насупился скованный пират. – А еще скажешь, что у меня слюна кислотная! Так вот, до Калм Белта я ею точно не прожгу упаковку!
- А! – Дофламинго показалось, что его собеседник должен смотреть на конфету как на личного врага, если судить по тону. – Ну ты будешь? А то я зря вазюкаться с фантиками не стану!
- Давай! – требовательно, как ребенок перед прилавком.
Слышится пыхтение, шуршание бумажки, пара невнятных проклятий. Наконец, ему протягивают леденец. Взрослый (сорокалетний!) трехметровый мужик азартно хватает его ртом с видом человека, которому больше ничего в жизни для счастья не надо.
- А еще паачкой мона удашно прюнуть фотскому в г’аз! Мо’ет да’е выбыт! – подытоживает это недоразумение и смеется. – Пасиба, Коки-чан!
- С Кроки-чаном можете катиться в жопу, мистер Донкихот! – гордо отвечают сверху.
- Ты вини, Какадайл, ты ко мне мо’ешь, при же’ании, а шобы я к тибе, эт ты сам посараца дожен! – веско отвечает Дофламинго, посасывая чупа-чупс.
- В рот тебе мыло, а не сладости, – устало отвечает невидимый человек с голосом сэра Крокодайла. Рассеянно лохматит светлую короткостриженую голову и поднимается.
Пират у его ног как ни старается – видит лишь тень.
- Закрой глаза.
- Эт жачем?
- Песочный человек приходит и уходит когда спишь. В крайнем случае – при смеженных веках.
- Ммм?
- А на память только песок в уголках глаз. Это традиция.
Дофламинго послушно закрывает глаза. Нет, можно, конечно, весь день таращиться, но он всё равно уйдет...
Снова легкий скрип, движение воздуха. Постепенно истаивает флер одеколона. Следом за ним исчезает запах табака.
Совсем скоро начинает казаться, что никакого Крокодайла здесь и не было вовсе. Он же его даже не видел. Если подумать, года два не видел, с самого Маринфорда. Как он, интересно, сейчас выглядит?
Может, и правда – только сон? Ерунда! Не бывает просто снов! Скоро всё развалится. Скоро все попляшут. И для Донкихота Дофламинго зарезервировано место на мировой танцплощадке и уж он расстарается и спляшет танец страсти на чужих костях!
Или нет?..
Заключенный открывает глаза. Любой человек, добившийся успеха, умеет контролировать собственную злость. Наивысшей цели достигает только тот, кто волевым решением может полностью уничтожить в своей душе зарождающееся чувство, если оно невыгодно, опасно, ведет к непредсказуемым последствиям. Дофламинго скупо, совершенно не по-своему, улыбается.
К черту! Всегда можно попроситься к этой курилке в замы! Хотя бы для того, чтобы узнать, где он такие вкусные карамельки раздобыл.




Можно считать преждевременным новогодним подарком!

@темы: Творю и вытворяю, Крокодайл всея